Ремесло волшебника

Чудес по графику не бывает, они всегда происходят там, где их никто не ждет. От «Лавки чудес», уже даже исходя из названия, многие справедливо ждали первосортную сказку, преисполненную волшебства, способную оторвать от реальности и хотя бы на полтора часа окунуть в мир детских фантазий и безмятежности. Нельзя сказать, что фильм эти ожидания совсем не оправдал — в чем-то, конечно, оправдал, но как-то «вполсилы», что ли.

Режиссер-дебютант Зак Хэлм в кино человек совсем не новый. Проявив себя талантливым сценаристом и виртуозом слова в фильме «Персонаж», он уже успел получить в узких кругах почетное прозвище «новый Чарли Кауфман». Насколько справедливо такое сравнение, все-таки покажет время, а сейчас можно с интересом понаблюдать за первой работой Хэлма в режиссерском кресле. И стоит отметить, очень достойной работой.

Для многих из нас все, что связано с игрушками, в детстве казалось немного волшебным: кто-то верил, что куклы оживают по ночам или, как вариант, только в новогоднюю ночь, для кого-то плюшевые медведи были лучшими друзьями, способными хранить любые секреты, а кто-то был готов за каждым углом встретить персонажей из любимых сказок. А уж чем был магазин игрушек, какой-нибудь непременный «Детский мир», и словами не выразить — средоточие сбывшихся мечтаний и разбитых надежд, портал, ведущий в реальность, где жизнь идет по своим особенным правилам. Точно таким порталом и является, только уже не в воображении, а наяву, Лавка чудес мистера Магориума. Попав в нее, сложно не растеряться — здесь все постоянно движется, летает, перемещается и шевелится: поезда спешат по своим игрушечным делам, шарики-попрыгунчики постоянно норовят улизнуть, бумажные самолетики барражируют на бреющем полете по периметру. Да что там говорить, сам магазин живет своей жизнью, переживает собственные эмоции и даже, вроде как, не обделен чувствами. Заправляет всей этой радостью экстравагантный мистер Эдвард Магориум, 243 лет от роду.

Образ Магориума, великолепно созданный на экране несравненным Дастином Хоффманом, непременно напомнит, как бы это банально ни звучало, о еще одном сказочном эксцентрике Вилли Вонке, только переставшем следить за седыми волосками в своей шевелюре. Вместе с тем, Хоффман привносит в этот образ еще и уникальное очарование другого своего персонажа, в свое время ставшего некой «визитной карточкой», — Рэйнмена, «Человека дождя»: опять семенящая походка, опять отрешенно-блаженное выражение лица, спокойное вычисление чисел Фибоначчи с десятого по пятнадцатое и прочие мелочи. Вот этот странный, но очень симпатичный человек, легко жонглирующий словами, давая затертым клише новую жизнь, и складывающий самолетики из важных финансовых документов, после 114 лет владения Лавкой чудес, понял, что пришла пора уйти, причем не только из бизнеса, но и из жизни, и передать управление магазином в руки юной Молли Махони, исполняемой прелестной Натали Портман.

Тема смерти, а в более мягкой форме — завершения жизни, пожалуй, одна из главных в «Лавке чудес». Фильм начинается с рассуждения о том, что чтобы началась новая история, должна закончиться старая, по этой же схеме он и построен: начинается с конца истории Магориума и заканчивается началом истории Махони. Эта щекотливая тема в детских фильмах затрагивается довольно часто, но редко когда она бывает развернута до формата всей полнометражной картины.

Впрочем, помимо темы ухода из жизни, в «Лавке чудес» есть еще несколько не менее животрепещущих смысловых линий. Например, линия определения своего места в жизни для некогда считавшейся ребенком-вундеркиндом, способной по памяти сыграть второй концерт Рахманинова, а теперь отчаянно и безрезультатно пытающейся написать собственный первый концерт Молли Махони. Или тема дружбы и социальной адаптации, важная для еще более юного героя этого фильма Эрика Эплбаума в исполнении харизматичного Зака Миллза, а также, традиционная для детских фильмов, которые обязательно смотрят взрослые, тема раскрытия внутреннего ребенка и веры в чудеса.

При всей кажущейся серьезности поднимаемых проблем, они преподносятся в максимально доступной и наглядной форме, которая не только доносит основные идеи, но и имеет определенную художественную ценность. Именно визуальный ряд и приемы графического оформления «Лавки чудес» можно назвать одними из самых главных достоинств фильма. От начальных до финальных титров, выполненных в виде увлекательного мультика, «перелистывания глав» фильма и до воссоздания всего мира волшебного магазина во всех его ипостасях — работа художников и кудесников компьютерных эффектов восхищает и завораживает.

Кстати, есть в фильме и несколько «приветов» киноманам и просто ценителям прекрасного. Например, волшебная дверь, которая в зависимости от положения кругового переключателя ведет в одну из трех особых комнат, либо к лестнице на второй этаж. Эта система явно позаимствована из последнего творения Хаяо Миядзаки «Ходячий замок». Кроме того, не пропустите эпизодическое появление культового лягушонка Кермита из «Улицы Сезам».

Но что же все-таки не так с «Лавкой чудес»? Так сразу и не скажешь. Сценарий крепко сколочен — здесь и вопросов не возникает; визуальная часть на высоте, да и актеры, вроде, подобраны на загляденье, что Хоффман, что Портман, что Бэйтман с Миллзом. Но в итоге выясняется, что лучше всех играет (если для справедливости отставить в сторонку непревзойденного старину Дастина) именно самый юный Миллз, а Портман даже где-то разочаровывает. Нельзя сказать, недоработка это режиссера или самой актрисы, но ролью Молли Махони она вряд ли может гордиться. Особенно много претензий к своей неестественности вызывает финальная сцена.

В одном из эпизодов героиня Натали Портман спрашивает у прагматичного и приземленного бухгалтера, видит ли он в ней свечение, искру. На тот момент искры не было. Этой же искры, видимо, и недостает фильму — во время его просмотра сказка не становится существенно ближе и более осязаемой. Лишь в некоторых моментах это чудесное свечение пробивается с экрана, например когда Хоффман-Магориум танцует на упаковочной пленке с пузырьками, или когда они с Портман приходят в магазин кроватей, только чтобы попрыгать на них (кто ж об этом не мечтает?), или в сцене звездного неба, до бесконечности расширяющего пределы больничной палаты. В этих эпизодах, действительно, сказка становится совсем близкой, ее тепло чувствуется на кончиках пальцев, но… свечение быстро угасает, и «Лавка чудес» снова превращается в обычный детский фильм. Хотя, именно детям, несмотря ни на что, он все равно нравится.